Маги Клевера - Страница 29


К оглавлению

29

– Так точно, – бодро откозырял капитан. – Разрешите вопрос. А вы ждете чего-нибудь?

Он мотнул головой в сторону аталь.

– Ничего конкретного, к сожалению, – развел руками Семен. – Считай, предчувствие и перестраховка. Но, сам знаешь, в нашем деле лучше перебдеть. Завтра в десять ноль-ноль ко мне. Будем общаться.

– Есть, – вытянулся во фрунт капитан. – Разрешите идти?

– Идите, – отпустил его Точилинов. А сам покряхтел-покряхтел, потом встал и, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пошел в сторону набирающего обороты веселья в лагере. «И правда, – решил он, – чего сейчас нервы зря тратить. Завтра и начнем разбираться»

Но жизнь действительно оказалась штукой сложной.

Когда в сереньких утренних сумерках полог палатки отлетел в сторону, и на Семена глянули два безумных глаза Бориса: «Семен, тревога!!! Аталь идут!!!» – первое, что промелькнуло у него в голове: «Все-таки сглазили, паразиты».

Глава 15

Красный Зверь вырисовывал петли в воздухе. Держать таким образом эту зверюгу – это дорогого стоило. Гораздо проще отпустить его: пусть сам со всем справляется. Но аталь показывали совсем другое. Теперь-то уж Точилинов это понимал. Людям наглядно демонстрировали превосходство. Хотя чего там демонстрировать? Трех на-халь за глаза и за уши на всех хватит, а тут их вон сколько. Но кольцо аталь недвижимо стояло по краям оврага. Чего они ждут?

Да ладно, чего бы ни ждали, нам сейчас каждое лыко в строку пойдет. Семен опять глянул на телепортистов. Всё понятно: их сейчас ну никак нельзя трогать. Не мешать ни в коем случае. Но Точилинов физически не мог стоять и просто смотреть, как презрительно улыбаются эти «высшие».

– Джузеппе.

Ноль реакции, итальянец смотрел прямо перед собой, что-то соображая. Ну, дай бог, чтобы сообразил.

– Ляо Юй.

С китайцем было сложнее. Он держался руками за голову, и казалось, уже ничто его не волновало.

– Делайте что-нибудь. Черт вас побери, – впервые у Точилинова прорезались панические нотки.

– Нечего, – китаец вынырнул из прострации, найдя кому слить кипящее внутри. – И мы не вспоминаем, и они, – кивок в сторону аталь, – всё блокировали. Всё. Нам не уйти.

– Ничего не всё! – Ничто так не раздражает, как опускание рук. Всё можно переделать и исправить, но когда сам себе сказал «всё», тут уж точно конец. – Как нам отсюда можно выбраться?

– Я же сказал – никак, – голос китайца упал до шепота. – Только разве что нас кто-нибудь или что-нибудь вытянет.

– Да! – Джузеппе что-то все-таки сообразил. – Помнишь, тот разрисованный говорил? Третье соцветие на диагональном смещении? Помнишь? Подсос энергии?

– Нет! – Китаец отпрыгнул. – Нельзя. Все, кто был, говорили – нельзя. Мы пробовали, группа исчезла, нет никого…

Семен решил было направить мышление китайца в правильное русло, но нужды не оказалось. Строцци схватил щуплого азиата за грудки и начал что-то настолько экспрессивно доказывать, что голова на тонкой шее замоталась в стороны, как воздушный шарик на веревочке. Точилинов секунд тридцать вслушивался, потом все-таки вмешался:

– Полковник Се Ляо Юй. Выбора все равно нет. Здесь мы уже трупы, причем трупы – это еще не самый плохой выход. Они нас на куски порежут. А что нас там, не знаю уж где, ждет – еще неизвестно. Хуже точно не будет.

Он заглянул в раскосые черные глаза:

– Ляо Юй, давай, нам все равно конец. Вперед.

Китаец, как во сне, медленно пошел к рунам. Семен поднял глаза наверх. Туда, где в окружении многочисленной свиты стоял Каллимо. Он встретился глазами с бывшим пленником. Аталь улыбался. Странно, но теперь в его улыбке не было презрения. Ни капли. Он просто стоял и улыбался, как улыбаются старому знакомому, случайно встреченному на улице. Семен так ждал вот такой улыбки, и так разочаровался, не увидев ее, что сейчас она вдруг вызвала прилив просто неимоверной злости. «Не дождетесь, суки. Живым не дамся», – прошептал он. И, вытянув вперед и вверх правую руку, левой отмерил бесстрастно смотрящим аталь, сколько им причитается от будущего облома. Получилось по плечо.

А Каллимо вдруг перестал улыбаться. Медленно-медленно, чужим движением, он потянул правую ладонь к виску, отдавая честь на манер людей. И Семен понял. Он возвращал людям те самые четыре минуты, которые у них забрал кто-то из передовых частей там, после освобождения французов, начав погоню раньше. Тен-таль Каллимо держал слово.

Красный Зверь, развернувшись в нижней точке, снова начал набор высоты, изматывая душу режущим воем. Но это было последними мгновениями. Четыре минуты давнего договора истекали. Точилинов развернулся:

– Джузеппе!

– Нет, – итальянец сидел на земле, сгребая горстями землю в кучки. Он отдал всё что мог. На большее сил не осталось. – Я уже не могу. Его спрашивайте.

Семен перевел взгляд на китайца. Тот танцевал какой-то ритуальный танец. Черкнул на земле пару линий, отпрыгнул и присмотрелся. Еще черкнул, еще отпрыгнул.

– Ну?!

Ляо Юй повернул к Точилинову мертвенно-бледное лицо, Семен и предположить не мог, что желтоватая кожа может приобрести такой оттенок.

– Я не могу, – драматичным шепотом начал китаец. – Я боюсь. Я не знаю, что там, как там. Я не знаю, есть ли там вообще что-то. Я не могу.

– Нам все равно не жить! – сорвался наконец Точилинов. – Ты понимаешь?! Все равно смерть! Нам туда надо!

– Нет, – мотал головой китаец. – Я не могу. Я боюсь.

– Рисуй!

– Нет!

– Да, дьявол тебя раздери, да! – раздался с земли вопль Строцци. – Сколько можно уже? Я тоже боюсь. Все боятся. Но нельзя им так нас отдавать. Посмотри, все тебя ждут.

29